Сижу на приеме.
У анестезиологов тоже есть поликлиника.
Туда обычно очень тяжелых пациентов отправляют задолго до операции, чтобы понять, можно ли вообще докторам их трогать.
Заходит дед. На вид лет сто пятьдесят. Может чуть больше.
У него примерно четверть часа занимает войти, отставить свои ходунки и сесть на стул. Но упорно так продвигается к цели.
Пока дед свои дела делает, я делаю свои: читаю медицинскую историю его жизни.
В подробности вдаваться не буду. Но там хватит, чтобы троих убить. И еще одного сделать инвалидом.
Дед хочет грыжу оперировать. Слово “грыжа” – смешное какое-то и дурацкое, но это вовсе не дурацкая болезнь. Во первых, она физически мешает. Во вторых, часто болит. А, в третьих, и что важнее, она иногда ущемляется. И тогда то, что в нее попадает, может перестать получать кровь. А это уже – некроз и полный … короче, очень плохо. Некроз кишечника – безрадостный диагноз, когда тебе … нет, не сто пятьдесят, по паспорту только девяносто три.
Начинаем разговаривать. Дед овдовел, живет сам, он по дому управляется. Жалуется, что память не та. Раньше свободно владел арабским и французским, теперь ни слова не может вспомнить. Только иврит остался. Я спрашиваю, выходит ли за покупками. Да, выходит. По мелочи. Большое и тяжелое дети привозят. Но сидеть дома скучно. Он волонтерствует.
Удивляюсь, где.
В гмахе. Гмах, это, если вы не в курсе, еврейское благотворительное … нечто. Изначально, насколько я понимаю, были как кассы взаимопомощи. А потом это дело распространилось на очень многие другие вещи. “Мой” волонтерствует в гмахе при синагоге. Помогает готовить еду для малоимущих семей. Два или три раза в неделю. Как сил хватает.
Говорю, что ему с его болезнями грыжу оперировать смертельно опасно. Риск зашкаливает.
Но у него грыжа стала защемляться почти каждую неделю. Пока что хирурги умудрялись вправлять, но каждый раз это по новой. Может, получится. Может, нет. И выхода нет. Лучше плановая операция, чем экстренная с ущемленным кишечником.
Спрашиваю, не боится ли.
Отвечает, что он в полиции сорок лет прослужил сапером и свое отбоялся. Разучился.
В конце концов он либо заснет и проснется, либо не проснется. И так об этом и не узнает.
Жду теперь. Плохие саперы долго не живут, а хорошему, надеюсь, Б-г поможет.
#Израиль_без_наркоза
#Анестезиоблог
