Когда я писал про первую помощь при утоплении, я напомнил о существовании такой штуки.
Дефибриллятор. Вы видели в кино, как серьезный и мрачный доктор кладет такие странные электроды на грудную клетку пациента, находящегося в состоянии клинической смерти, все в благоговейном ужасе отскакивают от кровати, доктор дает команду “Разряд!” и через неудавшегося (дело же в кино) покойника пробегает ток, пациент вздрагивает, на мониторе вместо прямой линии появляются какие-то загогулинки и все радостно отправляются в следующий эпизод. Это дефибрилляция. И это действительно работает. Впрочем, нет. Иногда доктор печально говорит “Мы его потеряли” и тоже отправляется в следующий эпизод.
Вы, полагаю, в курсе, что между кино и реальной жизнью есть небольшая разница. Но, в целом, это так и выглядит, только работаем мы с дефибриллятором во время реанимации иначе немного. Хотя от кровати с пациентом лучше отойти и ее не касаться, поскольку электричество не в курсе, что оно нужно только пациенту.
Если мы пороемся во всяких википедиях и прочих источниках знаний, то обнаружим, что у дефибрилляции, как у всякой удачной медицинской технологии есть множество потенциальных отцов. И нам сообщают, что разные ученые люди писали в разных медицинских журналах, как они удачно это дело изобрели, но никто почему-то внимания не обратил. Что ж. Тест на ДНК тут не сделаешь, поэтому будем придерживаться наиболее общепринятой версии. Отбросив курьезы.
Но пороемся немного в истории. Помните “гальванический элемент”? Это в честь итальянца Луиджи Гальвани, который жил в те времена, когда слово “ученый” мог примерить на себя человек, занимавшийся медициной, анатомией, физикой и многим другим одновременно. Гальвани пропустил ток через мышцу сердца лягушки, и вызвал ее сокращение. Но тогда люди не очень понимали, зачем нужны такие фокусы, да и что конкретно сердце делает и как понимали весьма условно.
Первым то, что работает и делает дело придумал человек по имени … тут William Bennet Kouwenhoven, а вы сами решите, как это произносится. И это был серьезный ученый, инженер, больше пятнадцати лет он был деканом в университете Джона Хопкинса в Балтиморе (первая на секундочку двадцатка мировых ВУЗов). Ковенховен очень много лет работал над дефибрилляцией, и это только дураку кажется просто, что пропустил через сердце разряд, как оно тут же выстроится в колонну по трое и отправится маршировать дальше до ста двадцати.
А на самом деле, чтобы подобрать безопасный импульс по времени воздействия, по силе и напряжению, эффективный и правильный нужны годы, если не десятки. Что, собственно, у Ковенховена и ушло на эту работу.
Первые образцы были готовы в начале 30-х годов, но только в 1947-м дефибриллятор был использован на человеке во время операции на открытом сердце. Сделал это один из пионеров кардиохирургии профессор Клод Бек. Он оперировал мальчика с тяжелым врожденным пороком, и уже после того, как грудная клетка подростка была закрыта, у того остановилось сердце. Бек открыл грудную клетку заново и продолжал прямой массаж сердца больше получаса безрезультатно. Тогда он использовал дефибриллятор, “завел” сердце и операция завершилась благополучно, а ребенок выжил. В интернете, кстати, я видел три фото разных дефибрилляторов, которые были использованы Клодом Беком. Бывает.
Бек и Ковенховен далеко не единственные исследователи, которые вложились в разработку дефибрилляторов. Если бы я хотел написать книгу, мне хватило бы материала на весомый том. И дело в том, что понимание приходило только опытным путем. И то, что работало на животных вовсе не обязательно так же работало на человеке. Понадобилось очень много времени на то, чтобы подобрать правильные напряжение, силу токе, место приложения, время и много других параметров.
Если вы немного помните школьную физику, то, говоря об электричестве, мы говорим о силе тока (это амперы), о напряжении, она же разница потенциалов (это вольты) и о сопротивлении (это омы). Мы можем сделать такую аналогию с водой, бегущей по трубе сверху вниз. Количество воды – это сила тока, перепад высот – напряжение, ну а всякие завихрения и сужения трубы – это сопротивление.
Для электричества бежать через ткани живого организма непросто. Есть ткани с большей и с меньшей электропроводностью и то, как ток выбирает бежать через тело не всегда объяснимо. Поэтому то, что ученые могли в начале сороковых проделывать на собачьем и даже на человеческом сердце с открытой грудной клеткой вовсе не просто было перенести на человека, которому дефибрилляцию надо проводить сквозь грудную стенку. С ребрами, мышцами, легкими и прочими полезными вещами.
Сегодня мы знаем, что для этого нужно примерно в десять раз больше энергии, ну а дорога от первой прямой дефибрилляции, непосредственно на сердце, которую сделал Бек до той, что мы видим на экранах, заняла еще десять лет. Когда врач, помогавший Ковенховену в исследованиях, получил в приемное отделение пациента, у которого развилась фибрилляция желудочков и использовал впервые дефибриллятор. Для этого ему понадобилось бежать на одиннадцатый этаж в лабораторию, уговаривать сторожа и тащить вниз прибор. Хорошо, что к тому моменту образец весил “всего” около 16-ти килограммов потому, что первые модели тянули под сотню. Первая попытка завершилась неудачей, но со второго раза доктор Фрисингер завел сердце пациента и … добро пожаловать в эру дефибрилляции.
Теперь маленький шажок в сторону. Фибрилляция желудочков – это такое состояние, когда вместо того, чтобы сокращаться ритмично и правильно желудочки сердца буквально дрожат мелкой дрожью и сокращения поэтому хаотичные и абсолютно неэффективные. Практически, с точки зрения кровообращения это почти смерть потому, что кровь не поступает вообще никуда, стало быть, кислород куда нужно не доставляется и в течение нескольких минут почти смерть становится смертью настоящей.
Поэтому необходим непрямой (или прямой, с открытой грудной клеткой) массаж сердца, адреналин, но и это не всегда спасает. Электрический разряд обнуляет сердце и запускает клетки, которые отвечают за автоматизм, и которые, как барабанщики и надсмотрщики задают галерным рабам миокарда ритм. Если разряд срабатывает, как нужно, все садятся на свои скамьи и начинают грести синхронно, галера движется вперед, кровь устремляется по артериям с кислородом наперевес куда нужно и все оживает.
Это, если очень примитивно. На самом деле нарушений, при которых сердце лечат током, несколько разновидностей и надо уметь отличать одну от другой потому, что разряды для каждой могут быть разными, ну и… как мы писали только что, кроме электричества сердце в таких ситуациях лечат лекарствами тоже и надо понимать, что давать, когда давать и сколько давать, если мы хотим, чтобы оно еще и работало. Ну и, кроме того, в отличие от лекарства, мы не можем взять контрольную и опытную группу добровольцев, одной дать таблетку, второй – пустышку и проверить, как оно работает после того, как убедились, что все работает на мышах и крысах. Невозможно прийти к молодому и здоровому человеку и попросить у него разрешения стукнуть его сердце разрядом, чтобы проверить, каков будет эффект и не нанесет ли это ему случайно какого-нибудь вреда. Поэтому все продвижение с дефибрилляторами имеет свои тормоза.
Тем не менее, с тех пор, как первый разряд был дан и первый человек получил его и выжил, дефибрилляторы прошли очень долгий путь. И с точки зрения технической (я не буду вдаваться в детали для специалистов), и прикладной. Сегодня существуют дефибрилляторы, которые вшивают человеку под кожу на грудной клетке, проводят электроды в сердце, а прибор регулирует ритм, а, при необходимости, распознает нарушения и дает разряд автоматически. А еще сегодня норма – автоматический дефибриллятор, который может помочь спасти человека до приезда “скорой”, но об этом, именно об этом, мы и поговорим в следующий раз.
А на фото – доктор Бек.
#Анестезиоблог
