Человек, которого я много и с удовольствием читаю, Андрей Мовчан, написал недавно назад пост. Я не знаю, получу ли ответ от него, хоть мы и в друзьях в Фейсбуке. Но иногда интересно подумать вслух о некоторых вещах даже, если знаешь, что они останутся без ответа.
Пост разделен надвое. Две мысли. Первая: в современном мире, при всей его развитой технологии уничтожения себе подобных, человечество убивает в процентном отношении куда меньше себя, чем в прошлом. Иными словами, при всех ужасах сегодняшних войн, у наших современников есть гораздо более высокий шанс в процентном отношении умереть от старости, чем у тех, кто жил даже пару веков назад. И с этим я абсолютно согласен.
Я не стану пересказывать текст, Андрея Мовчана. Все равно лучше него никто не напишет, оставлю ссылку, чтобы вам было удобно прочитать. Но до сих пор было предисловие потому, что вторая, и не менее важная, мысль текста состоит в том, что развитие общества и человечества уничтожило общину. Которая (здесь ссылка на Шульман) “хуже концлагеря”.
И это очень неровная почва. Скользкая. Объясню, почему. И начну издалека.
Людей можно делить по разным категориям и принципам. Один из них это локус контроля. У одних локус контроля внутри, ими движет некое внутреннее ядро. Такой человек руководствуется, в основном, собственными интересами и желаниями, как он их понимает. Внутри общины или любой другой системы, ограничивающей свободу выбора и диктующей цели и правила поведения ему, в лучшем случае неуютно и тесно. У других людей этот локус снаружи. Таким людям внутри общины живется увереннее. Потому, что они ориентированы на некие внешние авторитеты и им проще, когда из ведут, когда цели и нормы ставят извне.
Не удивлю никого, сказав, что абсолютно чистых вариантов с локусом контроля нет. Человек с полностью внутренним локусом выглядит со стороны, как неуправляемый психопат. Человек с полностью внешним, как лоботомированный дебил. Все мы находимся где-то в спектре с разным распределением центра тяжести. Более того, в разных ситуациях или в разных ролях у одного и того же человека локус контроля может смещаться. Это нормально. Мы, как правило, платим в магазине, а не берем что нам надо и с гордо поднятой головой выходим, перешагивая через труп продавца. Мы, как правило, заранее знаем, что там надо купить, а не спрашиваем об этом маму. Если мы работаем директором большого завода, мы можем иметь на работе очень внутренний локус контроля и иметь подчиненных в хвост и в гриву и не слушать ничьих советов, не ориентироваться на инструкции. Но дома при этом мы можем быть подкаблучником и вешать локус контроля на гвоздь в прихожей. Или в кабинете у врача мы все же не объясняем доктору, как нас лечить, а слушаем и делаем.
Община говорит человеку, что делать. Какова его мораль. Куда ему двигаться. Что можно, что нельзя. Что правильно, что – нет. Мудрые люди во главе общины решают это за нас. Племя – это община. И она была первым исторически эффективным способом человечества выжить. Как вида. Стая успешнее одиночек. Но стая накладывает ограничения. Стирает индивидуальность и личный выбор. Глупо думать, что общину умерла вместе с пещерным человеком. Нет. Она существует по всему миру до сих пор и отчаянно борется за свое право властвовать над умами и телами. Община норовит локус контроля взять себе и заставить людей верить в то, что так и должно быть.
Сегодня на большинстве территории земного шара община уверенно переигрывает индивидуалиста. Количеством. Не качеством. Хороший штучный товар качественнее хорошей массовой продукции. “Роллс-Ройсы” и “ Бентли” собирают вручную и они всегда будут цениться выше любой китайской легковушки, пусть она даже упакована выше крыши всякими прибамбасами. Социализм с его безапелляционной и безрассудной уверенностью в необходимости контроля общества над индивидом – пример современной трактовки общины, использования внешнего локуса контроля и, одновременно, постоянно повторяющиеся грабли экономического неуспеха. На этих граблях человечество, которому полагается учиться на хотя бы своих ошибках, танцует самбу, периодически покрикивая на оркестр, чтобы играл быстрее. Община в любой своей ипостаси неспособна создавать новое в таких же количествах, как социум из независимо мыслящих индивидов. Она слишком нетороплива, слишком консервативна, слишком мнительна и не терпит выхода за ей же установленные рамки. “Наши деды веками так жили, и мы будем”.
Капитализм это ода индивидуальному подходу, внутреннему локусу контроля здесь отведена едва ли не решающая роль. Инициатива, решительность, самостоятельность. Без особой оглядки на общество. Есть ли тут свои минусы? А как же?
Теперь смотрите, какая штука получается. Чистых типов почти нет. А, если они есть, им место либо в дурдоме, либо в тюрьме. Или же они туда не попадут потому, что раньше вгонят себя в гроб несоответствием любому обществу.
Война между общиной и индивидуализмом идет всегда и будет идти всегда. Но сегодня линия фронта проходит не между странами, а через них. Община держит в своей власти большую часть географии. Община исторически древнее, хитрее, многочисленнее и изворотливее. Потому, что она ведет войну за выживание. У нее сотни масок, у нее армия рабов, часто добровольных, и она не стесняется в средствах.
Община это не закрытая секта и не дикое племя в джунглях реки Конго. Община начинается с “а что люди скажут” и с того, что мы верим в “от реки до моря”, хотя мы не знаем, где эта река, что это за море и что там вообще происходит на этом кусочке суши. Община это, когда “я, как все”, или “мы, как один”, это когда ты идешь не туда, куда велит тебе мозг и совесть, а куда идут все. Община это, когда украинцы были нашими братьями, но раз моя страна начала войну и мой президент так считает, значит, я становлюсь в строй воевать против укрофашистов. Община – это “я” на дцатом месте. А на первом Вождь, Неизвестные Отцы или глобальное потепление.
Отрицает ли община прогресс, знание, развитие? Абсолютно нет. Просто небольшая часть ее членов присвоила себе право решать за других: что такое прогресс и куда надо двигаться. Какое знание кому положено постичь. Община это когда вместо того, чтобы строить в условной глухомани университеты и заводы, мы посылаем туда еду и деньги.
Поэтому современная цивилизация – это некий слабый, но ощутимый налет индивидуализма поверх огромной массы общин. Это постоянная война за то, кому принадлежит право выбора и война индивида против общины за право индивида оставаться независимым. И та волна, которая раскачивает лодку в нашей стране, которая захватывает сейчас Европу и США, она никуда не денется. Пока что это напоминает цунами.
Когда Андрей Мовчан говорит “современная цивилизация не чужда мерзости, но она называет мерзость своим именем, и это огромный прогресс”, я, к сожалению, с ним не согласен. Не во всем. Она, современная цивилизация, может называть мерзость своим именем. Но она так же прекрасно умеет прятать мерзость под тысячами масок. И создавать новую мерзость, превращая черное в белое с мастерством, от которого Гудини зачах бы от зависти.
© Юрий Супоницкий
#История_без_наркоза
#Жизнь_без_наркоза
