Истории о жизни, в основном, о медицине изнутри.
Войны бывают разные. Ничего хорошего в них нет. Радость победы, какой бы замечательной она ни была, разменивается на боль и печаль, на скорбь по убитым и страдания раненых. На сломанные семьи, которым никогда не стать прежними. Можно отстроить разрушенные дома, заново проложить дороги и посадить сады. Можно даже память людей подправить и сделать своей послушной служанкой. Даже в ту же…
Я плохо помню своего деда. Плохо помню обоих. Оба моих деда воевали. Я из поколения, в котором шанс родиться в семье с обоими живыми дедушками довольно мал. Но мне повезло. Отец моего отца был, и остался в семье несгибаемым символом, осью. Столпом. Ушёл на войну добровольцем. Отправился на лодке взрывать мост через Днепр, не умея плавать. Тоже вызвался добровольцем. Потерял…
Один еврейский философ сказал “Не судите, да и не судимы будете”. Я не отношусь к числу его ярых последователей, но однозначно ценю его мудрость. Иногда я оказываюсь в клинике боли. Я не слишком хорошо понимаю эту область медицины, изредка помогаю, когда наши “крутые” по той, или иной причине, не на работе. Эдакий бебиситтер. Пациенты здесь действительно несчастные. Люди, которым постоянно…
Израиль – очень странное место. Настолько странное, что иногда кажется, Всевышний создал его для того, чтобы мы могли задумываться о тех вещах, которые иначе пролетали бы мимо. А, быть может, задумываться – это только свойство нашего характера и воспитания. Нечто, доступное тем, у кого есть сердце и мозги. Когда сердце и мозги умеют работать в команде. Дело было давно. В…
Мюнхен по своему даже красив, хотя не в моем вкусе. Он разом провинциален и столичен, застрял где-то на середине между этими понятиями и никак не может разобраться, куда же ему надо двигаться. Пока идешь по центру с его дворцами и магазинами, куда простым смертным вход заказан, ты вроде как в … ну, сами понимаете. А сядешь в парке в пивной…
“Играют в прятки с ветром Вопросы без ответов.” Канцлер Ги. Дорожная песня Анкху. Была у меня один пациентка. На самом деле, не только у меня. У всей больницы. 68 лет. Диабет со всеми возможными осложнениями, гипертония, несколько инфарктов, инсульт. Поступила с еще одним инсультом в реанимацию, получила пневмонию и “зависла” на пару хороших месяцев. Итог печальный. Мозг поражен настолько, что…
Реанимация у нас маленькая. Помещение, в котором когда-то было четыре койки превратили в шестиместное. Так и живем. В тесноте, да не в обиде. Есть пациенты, что не залеживаются, есть такие, что проводят месяцы. Все лежат дружным интернационалом: евреи, арабы и кто угодно еще. На четвертой кровати лежит старый дед. Ему далеко за восемьдесят, белая борода лежит поверх простыни с больничной…
Операционная – это такое место, куда чужих не пускают. И вовсе не потому, что доктора и медсестры боятся, что пришедшие без спросу люди подсмотрят в щелочку, и научатся давать наркозы и делать операции, а потом оставят нас без заработка. Просто в операционной должна быть чистота, иначе инфекция на инфекцие со всеми вытекающими неприятными последствиями. Поэтому мы одеваем операционную форму, носим…
Зальцбург – безумно красивый город. И тот факт, что в нем родился Моцарт, ничего не меняет: он был бы красив и без Амадеуса. Все утопает в зелени. Дома разноцветные, будто их раскрашивал художник слегка навеселе. Не пьяный. Просто вволю напившийся местного пива, легкого, как дымок над костром. Человек, которому стало хорошо и легко и хочется творить, не особо оглядываясь на…
Жил один человек. Дни его ползли мимо, не задевая человека. Не касаясь. Он поглядывал на них искоса, пока ел или спал. Пока по сотому разу перечитывал со скуки книжки, застрявшие у него на полке над кроватью. Пока смотрел телевизор, листая каналы, как странички журнала, в котором нет ничего интересного. Пока солнце выпихивало ночь из его окна, а потом, устав, отдавало…